Открытое письмо А

Открытое письмо А. Усову

по поводу его анализа статьи «Что такое экономика?»

Уважаемый г. Усов!

В своей статье «Еще раз о стоимости», посвященной анализу основных положений названной моей статьи, Вы поднимаете целый ряд новых вопросов как сугубо экономического, так и более общего, философского характера, на которые я хотел бы теперь коротко ответить. Начну при этом с освещения именно одной общей проблемы, чрезвычайно важной для адекватного восприятия всего далее сказанного.

1. О роли критерия простоты в научных исследованиях

Вы, конечно, совершенно правы в своем утверждении, что простота далеко не всегда может служить признаком истины - ведь зачастую настоящая простота может подменяться элементарным упрощенчеством. Но из сказанного вовсе не следует необходимость отказа от самого критерия простоты вообще, ибо опыт занятия наукой учит нас легко отличать простоту дилетанта от простоты истинного знания. Между ними обычно пролегает целая пропасть, доверху заполненная именно недостаточно продуманными и потому вынужденно сложными научными теориями, которые как раз и составляют, к сожалению, абсолютное большинство всех научных разработок. Это, видимо, та неизбежная дань, которую всегда должно платить человечество за свое право открывать-таки в конце концов элементы простой истины – к ним можно «пройти» только по заполнившим указанную пропасть сложным теоретическим концепциям. Очень хорошо все эти соображения изложены, между прочим, в следующем поучительном высказывании одного из самых известных физиков второй половины двадцатого века Ричарда Фейнмана, которое я и привожу специально далее в качестве еще одного аргумента в пользу сказанного.

"Один из самых важных моментов в ...последовательности "догадка - вычисление следствий - сравнение с результатами экспериментов",- пишет он в своей книге «Характер физических законов»,- заключается в том, чтобы знать, где вы правы. Об этом можно догадываться гораздо раньше, чем рассчитаны все следствия. Истину можно узнать по красоте и изяществу. Чаще всего узнать, правильна ваша догадка или нет, нетрудно уже после двух-трех ЭЛЕМЕНТАРНЫХ расчетов, позволяющих убедиться в том, что она не очевидно неправильна. Если вам повезло, это сразу бросается в глаза (по крайней мере, если у вас есть опыт), так как чаще всего приходится НЕ СТОЛЬКО ДОБАВЛЯТЬ, СКОЛЬКО ОТБРАСЫВАТЬ. Ваша догадка, в сущности, состоит в том, что нечто - ОЧЕНЬ ПРОСТОЕ. Если вы не видите сразу же, что это неверно, и если так оказывается ПРОЩЕ, чем раньше,- ЗНАЧИТ ЭТО ВЕРНО. Правда, простые теории предлагают и неопытные люди или безудержные фантазеры, но здесь сразу ясно, что они неверны, так что это в счет не идет. Другие же, например, неопытные студенты, высказывают очень сложные догадки, и им кажется, что все правильно, но я знаю, что это не так, ибо ИСТИНА ВСЕГДА ОКАЗЫВАЕТСЯ ПРОЩЕ, ЧЕМ МОЖНО БЫЛО БЫ ПРЕДПОЛОЖИТЬ... ПРИРОДА ПРОСТА, а потому прекрасна"!

Вот такое красноречивое высказывание, основную идею которого легко можно было бы подкрепить при желании аналогичными по своей сути мыслями и других известнейших ученых-физиков. Например, тех же Исаака Ньютона и Альберта Эйнштейна, соответствующие высказывания которых специально приводятся в знакомых уже Вам статьях «Что такое экономика?» и «Что случилось с неоклассической теорией?». Но учитывая общефилософский характер данной краеугольной идеи, приведу в качестве еще одного ее подтверждения соответствующие размышления уже собственно самих философов, хотя любой настоящий ученый, разумеется, уже является таковым по определению (как, впрочем, и физиком тоже, ибо натуральная философия есть неотъемлемая составная часть философии в целом). Вот, скажем, абсолютно справедливые слова Готфрида Вильгельма Лейбница: «Природа проста в своих законах, но неизмеримо богата и разнообразна в их приложениях»! А вот аналогичное им по своей сути размышление Иммануила Канта, вызванное его изучением закона всемирного тяготения: "Мироздание с его неизменным величием, с его сияющим отовсюду бесконечным разнообразием и красотою приводит нас в безмолвное изумление. Но если представление обо всем этом совершенстве поражает наше воображение, то, с другой стороны, разум восторгается по-иному, видя, сколько величия вытекает из ОДНОГО всеобщего закона согласно вечному и строгому порядку".

Замечу, кстати, в связи с последними словами Канта, что и поражающее воображение многообразие собственно экономической реальности объяснено в статье «Что такое экономика?» опять-таки при помощи одной-единственной (и к тому же чрезвычайно простой) аксиомы, устанавливающей очевидную необходимость постоянного поддержания человеком имеющегося у него запаса жизненных сил. (А вовсе не при помощи двух отдельных аксиом об абстрактном труде и абстрактном потреблении, как ошибочно утверждаете Вы, и из чего и проистекают, замечу сугубо предварительно, все Ваши неверные умозаключения.) К тому же истинный физический смысл самой обобщенной жизненной силы полностью раскрыт в специальной статье «Что такое жизнь?», так что отмеченная основная аксиома экономики имеет и вполне конкретные физические корни. Все это и позволяет сделать изложение базовых аспектов экономики в названных статьях действительно простым, а следовательно – кратким, ибо краткость и простота всегда сопутствуют друг другу.

Отсюда ясно, что краткость – тоже естественный признак верности той или иной теории, в чем Вы легко можете убедиться на примере самой же обсуждаемой сейчас собственной статьи. В тех ее местах, где излагаются хорошо продуманные и верно понятые вопросы, Ваша речь становится краткой и четкой, облекаемой в прямо-таки чеканные, рубленые фразы. Но там, где ясного понимания нет, имеет место совершенно обратное – рассуждения становятся длинными и запутанными, очень напоминающими обычные размышления вслух о чем-то не до конца осмысленном. Вот это я и хотел сказать Вам перед тем, как переходить уже непосредственно к ответам на конкретные экономические вопросы.

2. Об основном вопросе экономики

Для ведения полноценного разговора о самой экономике нам обязательно нужно договориться теперь о точном смысле используемых терминов. Вы в своей статье используете в основном терминологию Карла Маркса, которой я как раз старался по возможности избегать из-за свойственной таковой определенной двусмысленности. Но теперь я уже просто вынужден присоединиться к Вам, особо оговорив, однако, некоторые чрезвычайно важные моменты. Дело в том, что используемые Вами термины хотя и понятны мне в целом, но, тем не менее, не достаточно строги для того, чтобы с их помощью можно было точно выразить основную суть подлежащей теперь рассмотрению проблемы. Возьмем, например, сплошь и рядом употребляемый Вами термин «стоимость»: Вы вкладываете в него, между прочим, совсем не тот смысл, который имел в виду сам Маркс. То, что хотите выразить этим термином Вы, сам он называл в «Капитале» «меновой стоимостью», проявляемой в различного рода меновых пропорциях (в частности – в цене). Собственно же стоимостью товара он называл просто затраченный на его производство абстрактный труд, т. е. то, что сами Вы обозначаете термином «трудовая стоимость». У Маркса же последний термин вообще отсутствует, хотя и очень широко распространен при этом в трудах его последователей. Отсюда неизбежно возникает путаница, как раз и ведущая в конечном счете к тому принципиально ошибочному смешению во многих случаях понятий трудовой и меновой стоимостей, которое постоянно проскальзывает и в Вашей статье.

Чтобы окончательно избежать этого, я предлагаю впредь вообще не употреблять более самого слова «стоимость» без конкретизирующего его смысл прилагательного. В качестве же таких конкретизирующих определений предлагаю использовать далее следующие хорошо понятные Вам слова: «меновая», «производственная» и «потребительная». «Меновая стоимость» при этом, повторю, есть характеристика товара, описывающая его способность быть обмененным на другие товары (в частности – на деньги при обычной продаже), т. е. этот конкретный показатель относится именно к сфере обмена и вообще теряет всякий смысл вне таковой. (По мнению Маркса вне этой сферы теряет также смысл и сам термин «товар», но мы впредь не будем обращать внимания на эту тонкость, обозначая указанным словом просто любой продукт вообще.) «Производственная стоимость», в свою очередь, характеризует наш товар с точки зрения его отношения именно к сфере производства и выражает просто полную сумму затрат по его изготовлению. В значительной степени этот показатель эквивалентен категории трудовой стоимости, но он принципиально шире таковой, т. к. включает в себя помимо собственно трудовых затрат еще и всегда сопутствующие им дополнительные издержки, называемые обычно издержками воздержания. Сам Маркс отрицал объективность этого вида затрат, но проведенный в статье «Что такое экономика?» анализ снял с них неизбежно присутствовавший ранее налет произвольности, убедительно показав прямую связь издержек воздержания с той же исходной аксиомой о сохраняемом запасе жизненных сил. В результате была доказана их полная одноразмерность с тем же абстрактным трудом (издержки воздержания просто равны тому количеству жизненной силы, от «потребления» которой приходится так или иначе отказываться наряду с прямой потерей таковой в процессе собственно труда), что и позволяет говорить об обычном суммировании обоих названных видов затрат в рамках единого показателя производственной стоимости.

«Потребительная стоимость», наконец, есть, как и считал сам Маркс, особый экономический показатель, характеризующий отношение товара именно к процессу его потребления. Во многом он эквивалентен той же неоклассической «полезности», ибо все различия заключены здесь на самом деле просто в способе измерения. Сам Маркс считал потребительную стоимость измеримой только в натуральных единицах того или иного конкретного товара – «дюжина сюртуков», «бушель пшеницы» и т. д. Иначе говоря, речь у него шла только о «конкретной» потребительной стоимости товара, «абстрактную» же составляющую данного показателя он вообще не замечал, принципиально отрицая саму возможность выражения потребительных стоимостей всех товаров в каких-либо универсальных единицах. Неоклассическая экономическая теория сделала явный шаг вперед в этом отношении, предположив возможность абстрактного описания потребительной стоимости (полезности) в универсальных единицах субъективного удовольствия или удовлетворения, испытываемого человеком при потреблении соответствующего товара. Но и этот подход, при всей его прогрессивности, отнюдь не решил еще всех истинных проблем экономической теории, ибо потребительная стоимость так и осталась в его рамках принципиально несоизмеримой с той же производственной стоимостью (и прежде всего – с самим абстрактным трудом). Лишь аксиома о сохраняемом запасе жизненных сил сняла последние ограничения в этой области, позволив выразить потребительную стоимость в тех же самых единицах измерения, что и производственную стоимость. Так мы впредь и будем трактовать этот показатель, понимая под ним именно тот полезный эффект (полезный с точки зрения его влияния на собственно сохранение жизненных сил), который извлекается человеком из данного товара при его конкретном потреблении.

Вот теперь, когда все необходимые для предстоящего разговора термины окончательно определены, можно переходить к рассмотрению и самих поставленных Вами экономических вопросов. И прежде всего упрека в том, что в обсуждаемой сейчас моей статье вообще отсутствует анализ главного по Вашему мнению экономического вопроса – о законе обмена. Иначе говоря, - вопроса о принципе формирования меновых пропорций, выражаемых в конечном счете в показателе меновой стоимости соответствующего товара. Что же, тут Вы действительно правы – указанный вопрос вообще не обсуждается в названной статье. Но не обсуждается вовсе не потому, что я не знаю на него ответа (о нем еще будет сказано далее), а потому, прежде всего, что я отнюдь не считаю данную проблему действительно главным вопросом экономической теории. Ведь она относится, как уже было сказано, лишь к определенной частной сфере экономической деятельности (сфере обмена), и потому должна рассматриваться, естественно, только после предварительного рассмотрения действительно самых общих экономических проблем, которым и посвящена принципиально ограниченная по своему объему исходная статья «Что такое экономика?». При освещении в ней указанных самых общих вопросов, обратите внимание, вообще не понадобилось обращаться не только к проблеме обмена, но и к кооперативной деятельности различных хозяйствующих индивидуумов в целом, что прямо указывает на принципиальную возможность (а, следовательно, и целесообразность) изложения базовых аспектов экономики на самом простом примере индивидуальной хозяйственной деятельности любого отдельного человека!

Наиболее принципиальная ошибка Карла Маркса, между прочим, как раз и состояла в его априорной уверенности в возможности объяснения центрального для него понятия экономической прибыли только на базе обязательного предварительного осмысления собственно закона обмена. Именно поэтому он и противился всячески изучению деятельности ведущего натуральное хозяйство отдельного человека, называя эту деятельность лишенной реального смысла робинзонадой. Но в действительности все обстоит в точности до наоборот – сами законы обмена можно по-настоящему понять лишь на основании предварительного осмысления самой же экономической прибыли, как раз и являющейся истинной абстрактной целью, как мне удалось показать, любых экономических усилий вообще! И потому изучение экономики естественнее всего начинать с наиболее простого случая – осмысления индивидуальных экономических целей каждого отдельного человека. Только познав таковые, подчеркну теперь особо, можно затем уже объяснить на данной краеугольной основе и главные принципы их возможной совместной деятельности, частным случаем каковых и является, собственно говоря, сам закон обмена. Именно поэтому, повторю, я и посвятил свою основополагающую статью названному главному экономическому вопросу, отложив освещение многочисленных дальнейших кооперативных проблем на будущее. Т. е. оставив эти частные вопросы для последующих статей.

3. О некоторых прочих вопросах

Все остальные Ваши вопросы проистекают на самом деле из неправильно понятых двух основных: об используемой мною основной аксиоме и об основном вопросе экономической теории в целом. В первом случае Вы невольно приписываете мне свою собственную точку зрения, считая положения об абстрактном труде и абстрактном потреблении двумя независимыми аксиомами. Во втором же полностью повторяете описанную сейчас главную ошибку Маркса, считая задачу объяснения меновой стоимости исходным вопросом экономики. В результате Вы принципиально не можете решиться ПРОСТО сопоставить между собой количественно собственно производственную и потребительную стоимости, постоянно пытаясь подменить эту задачу расплывчатыми рассуждениями о меновой стоимости. Саму возможность просто вычесть производственную стоимость товара из его же потребительной стоимости Вы называете, например, «не экономическим принципом, а всего лишь банальной бухгалтерской операцией», совершенно забывая при этом, что теперь речь идет уже не о денежных суммах, а об абстрактных экономических характеристиках, выражаемых в универсальных единицах жизненной силы! Иначе говоря - о принципиально научном экономическом анализе, прямо обусловленном к тому же самой нашей исходной аксиомой. Подмена же ее двумя отдельными приводит Вас в конце концов к таким странным выводам, о которых вообще сложно говорить без эмоций.

Так, скажем, Вы почему-то считаете, что "в той мере, в какой абстрактный труд и абстрактная потребность тождественны в субстанции жизненной силы, они составляют одно и то же и мы не можем вычесть одно из другого, а если даже и проделаем это, то в итоге всегда будем иметь 0"! И далее поясняете эту трудно воспринимаемую в целом мысль так: "Если трудовая стоимость и потребительная стоимость измеряются одной и той же единицей измерения, то, стало быть, они есть качественно однородное - одна и та же сущность, одно и тоже", и, следовательно, якобы нельзя понять, "как этого одного и того же может быть воплощено разное количество в одной и той же вещи в одно и тоже время"? Но позвольте, откуда следует, что качественно однородные величины, измеряемые одной и той же единицей измерения, обязательно должны быть равны количественно? Если бы это было действительно так, то о каком измерении вообще можно было бы тогда говорить? К счастью, все обстоит совершенно иначе - такие принципиально однородные величины, как, например, длины различных отрезков, могут иметь, естественно, совершенно различные количественные значения. И потому они вовсе не "тождественны" друг другу, не представляют собой "одно и то же".

Не можете, разумеется, не понимать этого и Вы сами, так что на самом деле, видимо, Ваша мысль упирается в какую-то более сложную преграду. Судя по последним из приведенных выше Ваших слов, эта преграда сводится скорее всего к следующему: Вы не можете представить себе, как это "одна и та же вещь в одно и то же время" может характеризоваться двумя выражаемыми в одних и тех же единицах, но все же количественно не совпадающими показателями! Проблема эта, однако, разрешается очень просто - ведь в действительности названные показатели характеризуют вовсе не вещь, а два совершенно различных процесса: процесс производства указанной вещи и процесс ее последующего потребления! А то, что мы называем все же эти показатели соответственно производственной и потребительной стоимостями самой вещи - всего лишь условность, принятая при выборе используемой конкретной терминологии. Так что нет никаких причин сомневаться в том, что производственная стоимость вещи, т. е. полные потери жизненной силы, сопровождающие ее непосредственное производство, может количественно отличаться от ее же потребительной стоимости, т. е. от величины прямого или косвенного притока жизненной силы к человеку, эту вещь потребляющему. Если бы Вы сразу взглянули на всю эту картину именно с позиций аксиомы о сохраняемом запасе жизненной силы (а не исходя из Вашей расплывчатой точки зрения о наличии якобы двух непонятно как друг с другом связанных отдельных понятий абстрактного труда и абстрактного потребления), то давно бы все поняли сами!

Но есть, видимо, еще один нюанс, все-таки мешающий Вам добиться такого понимания - Ваша априорная убежденность в том, что якобы "в процессе потребления жизненная сила восполняется в той же самой мере, в какой была затрачена в процессе производства, - только в этом случае круг производства и потребления замкнут". Но это явная ошибка! Потребление, между прочим, должно возместить не столько производственные затраты, сколько принципиально неустранимые естественные потери жизненной силы, всегда сопровождающие само существование человека (или любого другого природного объекта вообще)! А производственные затраты лишь сознательно добавляются к этим потерям во имя обеспечения с их помощью как раз и требуемого уровня потребления. И потому замкнутой, как выражаетесь Вы, а правильнее говоря - стационарной, т. е. обеспечивающей хотя бы простое воспроизводство человека, экономика будет только тогда, когда уровень его потребления сравняется именно с полной суммой названных сейчас потерь его жизненной силы: как естественных, так и специально осуществляемых в процессе производства искусственных. А это значит, что обусловленный производством прирост потребления принципиально должен превышать связанный с ним искусственный рост потерь, т. е. потребительная стоимость продукта обязательно должна быть больше его производственной стоимости!

Почти то же самое имеет место, между прочим, и в приводимом Вами примере с электрической батареей, хотя в данном случае уже нельзя говорить, разумеется, о целенаправленных затратах, осуществляемых во имя получения превышающего таковые полезного эффекта (эти особые действия как раз и отличают живые объекты от неживых и потому практически отсутствуют в косной природе). Но сама формируемая протекающими в батарее химическими процессами электрическая энергия, тем не менее, и здесь должна иметь в случае стационарного процесса (характеризуемого постоянной разностью потенциалов на ее полюсах) такую величину, чтобы компенсировать не только рассеяние этой энергии во внешней цепи, но и всегда присутствующие внутренние потери таковой в самой же батарее. Полный анализ работы последней выходит, впрочем, за рамки рассматриваемой сейчас конкретной темы, и потому я не буду на нем сейчас подробно останавливаться (при необходимости мы поговорим об этом в другой раз). Но главная Ваша ошибка и здесь имеет все ту же общую природу: простой анализ реально протекающих конкретных процессов подменяется сложным философствованием на отвлеченную тему, уводящим Вас в конечном счете чрезвычайно далеко от реальности.

4. О законе обмена

Итак, теперь Вам уже должно быть окончательно понятно, что из необходимости сохранять запас жизненной силы человека прямо следует естественный вывод о том, что любое производство будет для него целесообразным только тогда, когда потребительная стоимость произведенного продукта принципиально превысит его производственную стоимость. А это и доказывает фундаментальное значение именно разности указанных характеристик, которая и выражает итоговое влияние рассматриваемого производственно процесса на сам базовый запас жизненной силы человека. Естественно, что именно эта разность должна быть конечной целью, перейдем теперь к наиболее интересующему Вас следующему вопросу, и для каждого участника процесса обмена. Ведь этот процесс представляет собой для него в конечном счете то же производство, разве что сами затраты обусловлены здесь не столько трудом (а без него обмен все же никак не совершишь), сколько издержками воздержания, связанными в первую очередь с потерей возможности потребления самого отдаваемого в обмен товара. Производственная стоимость, другими словами, практически равна в данном особом случае просто потребительной стоимости последнего (но как собственно производственная стоимость она характеризует, подчеркну на всякий случай, уже не этот товар, а вновь приобретаемый, о «производстве» которого для данного конкретного индивидуума и идет фактически речь). Именно превышение потребительной стоимости указанного приобретаемого товара над потребительной стоимостью отдаваемого (если абстрагироваться от прочих составляющих потерь) и составляет, таким образом, конечную цель каждого участника обмена.

Сама же возможность извлечения при этом принципиально обоюдного выигрыша проистекает, естественно, из различия потребительной стоимости одного и того же товара для различных людей, что обусловлено как их индивидуальными личными особенностями, так и, главное, различием существующей для них общей ситуации. Все это прекрасно понимали, между прочим, не только представители неоклассического направления (для них изучение обмена стало принципиально возможным, в отличие от производства в целом, именно потому, что весь анализ удалось свести здесь к сопоставлению одних только потребительных стоимостей, т. е. избежать невозможного в рамках их теории соизмерения таковых с абстрактным трудом), но даже и сам Маркс. Во втором параграфе четвертой главы первого тома «Капитала», например, он прямо указывает: «Возьмем процесс обращения в той его форме, в которой он представляет собой простой товарообмен… Очевидно, поскольку дело касается потребительных стоимостей, в выигрыше могут оказаться оба обменивающихся между собой лица. Оба отчуждают товары, которые бесполезны для них как потребительные стоимости, и получают товары, в потреблении которых они нуждаются… Следовательно, в отношении потребительной стоимости можно сказать, что «обмен есть сделка, в которой выигрывают обе стороны»… Дело нисколько не изменяется от того, что между товарами становятся деньги в качестве средства обращения и что акт купли осязательно отделяется от акта продажи… И если потребительная стоимость товара полезнее для покупателя, чем для продавца, то его денежная форма полезнее для продавца, чем для покупателя. Разве он стал бы в противном случае продавать товар? Мы можем поэтому… сказать, что покупатель в буквальном смысле совершает «акт производства».

То же самое можно сказать, разумеется, и в отношении продавца, из чего уже окончательно следует, что именно производство и есть действительно исходный экономический процесс, а обмен выступает лишь его известным частным случаем. А значит, законы обмена должны определяться законами самого производства (а не наоборот), конечная цель какового, как мы уже знаем, состоит в получении обязательной экономической прибыли. Именно последняя, таким образом, и должна регулировать любой акт обмена, о чем мы и поговорим теперь кратко далее. Строго сам закон обмена мы здесь в целом доказывать не будем, но в первом приближении его суть опять-таки чрезвычайно проста и хорошо Вам знакома из той же теории К. Маркса (хотя там этот закон и совершенно не осознан непосредственно в данном конкретном качестве). Речь идет о всем известном законе выравнивания средней нормы прибыли, который и представляет собой в первом приближении собственно сам закон обмена (а также любой кооперативной деятельности в целом)! Строгое доказательство данного положения, как уже было сказано, не входит в наши ближайшие цели, но в целом отмеченный закон обмена совершенно очевиден уже в силу своей простоты и универсальности. А также потому, что он непосредственно подтверждается всей хозяйственной практикой, где выравнивание нормы прибыли является единственным действительно всеобщим универсальным выравниванием (а таковое по определению должно сопутствовать обмену).

Сама норма прибыли, разумеется, должна в конечном счете выражаться при этом не в денежной форме, а в виде безразмерного отношения извлекаемого итогового выигрыша к совокупным производственным затратам. Вы же в своем анализе закона обмена с самого начала исходите, напротив, из сугубо денежных оценок, и потому ни к какому положительному результату прийти принципиально не можете. Так, скажем, буквально в первой же фразе названного анализа Вы прямо утверждаете, что "100 руб. моей зар. платы несомненно выражают для меня некоторое количество моих трудовых затрат, т. е. трудовую стоимость". Но ведь это же явная ошибка: Вы сами прекрасно знаете, что трудовая стоимость есть те затраты, с которыми был связан для Вас данный процесс производства, а заработная плата - то, что он в итоге Вам принес! По большому счету то, что Вы приобретете на заработную плату, это и есть продукт Вашего производства, в котором Вас теперь интересует уже именно его потребительная стоимость. Таким образом, Вы с самого начала смешиваете производственную стоимость с потребительной (а заодно и с меновой) и потому далее уже, естественно, ничего понять попросту не можете (в чем в конце концов сами и признаетесь, обвиняя в этом, однако, вовсе не себя). Думаю, однако, что теперь, после всего сказанного, Вы уже легко сможете сами правильно разобраться в этих частных вопросах, чего Вам искренне и желаю. Я же со своей стороны готов и далее оказывать Вам любую посильную помощь.

На этом прощаюсь, желаю удачи в научных поисках, И. Львов.